Никита Михалков и гендиректор студии «ТРИТЭ» Леонид Верещагин знают, что за вручением «Оскара» в номинации «Лучший иностранный фильм» стояла чисто коммерческая интрига... (фото: REUTERS)

Елена Ямпольская

Первая часть интервью с Никитой Михалковым: Никита Михалков: «Моя личность вызывает глухой, но мешающий жить протест»

«Противостояние» и «Цитадель» — так называются две части продолжения «Утомленных солнцем», над которыми работает Никита Михалков. Эти крепкие, бронированные слова будто явились из режиссерского подсознания. Михалков не первый год многим в России противостоит и упорно держит оборону. Однако обозреватель «Известий» вызвала Никиту Сергеевича на честный, без утайки разговор, и он вышел из цитадели — чтобы ответить своим непримиримым оппонентам и прекратить противостояние с теми, кто просто плохо его знает... Во вторник мы опубликовали «первую серию» этого небывало откровенного интервью. Сегодня — день второй. Все, что вы хотели знать о Михалкове, мы выяснили для вас.

«Как насчет того, что я на Красной площади изнасиловал двухлетнего бычка?»

вопрос: Ваш фильм получил 16 «Золотых орлов». Говорят, что Национальная киноакадемия полностью находится в руках Михалкова и он выписал себе такое количество наград, какое счел нужным.

ответ: Давайте на секундочку предположим, что это так и есть, что я могу влиять на решение академиков. Так неужели меня не смутили бы 16 «Орлов»? Неужели я бы не сказал: ребята, зачем мы будем подставляться? Там есть достойные люди среди номинантов. Ну, ладно, нам за «Лучший фильм», тогда «Лучшую режиссуру» давайте кому-нибудь уступим... В том-то и дело, что никакого влияния нет и быть не может. Его не было в прошлом году, когда «Остров» Павла Лунгина победил в шести номинациях. Не было и в этом. Я после церемонии имел возможность ознакомиться с результатами голосования. 97 голосов за «12». И 32 — за следующую картину.

Какое отношение я имею к академии? Я вместе с секретариатом Союза кинематографистов выступал инициатором ее создания. Эта идея витала в воздухе со времен Кулешова. И Герасимов, и Бондарчук хотели того же. Что касается «Ники», это академия частная. Она учреждена отдельными людьми и не носит национального характера. Мало того, я предлагал Гусману: пусть «Ника» останется как премия, как церемония. Вы будете по-прежнему вручать призы. Только решение — кому их вручать — станут принимать избранные академики. В число которых, разумеется, войдут уже существующие лауреаты «Ники». И мы об этом договорились, но на учредительном собрании они организовались в академию сами. Им было важно сохранить свое влияние и свои вкусовые предпочтения. Я могу это понять. Только теперь не говорите, что Национальная киноакадемия создана в пику вам. Я просто довел дело до конца. Президентствует в академии шесть лет бессменно Владимир Наумов. Я не вице-президент и даже не член президиума. Если бы у меня хоть на секунду было рыло в пуху, неужели я бы допустил, чтобы мы получили эти 16 статуэток? Нам их дали честно и заслуженно, вон они стоят, и в гробу я видел тех, кто несет всякую чушь.

в: А как насчет вашего влияния на российский «оскаровский» комитет и даже на заокеанскую академию?

о: А как насчет того, что я позавчера на Красной площади перед мавзолеем изнасиловал двухлетнего бычка?

в: Почему бычка?

о: А почему нет? Сочинять так сочинять. Я и помыслить не мог, что мы попадем в «оскаровскую» номинацию. Я вообще не думал, что там досмотрят картину до конца. Зная своих американских коллег, зная, как они не любят смотреть иностранное кино, да еще разговорное, да еще с субтитрами, у меня не было никаких иллюзий на сей счет. У нас даже дистрибьютора не было, мы послали фильм в Америку, как мой прадедушка Василий Иванович Суриков послал когда-то свой рисунок из Красноярска в Академию художеств. Это сейчас появилась Sony Classics. Что касается российского комитета, люди, которые говорят о моем «влиянии», могут доказать, что я кому-то звонил, кого-то о чем-то просил? А теперь у меня к ним встречный вопрос: а вы что предлагали выдвинуть от России?

в: Да ничего.

о: А, в смысле — лучше ничего, чем Михалкова. Ну, тогда о чем мне с ними разговаривать? Хотя я бы, конечно, с радостью подтвердил все эти слухи — чтобы заткнуть рты: «Ребята, вы имейте в виду... Видите, какие у меня длинные руки? Так что вы уж сидите тихонечко...» Но меня последние 15 лет каждый день лупят наотмашь, только ленивый меня не оплевывает, и я никому никогда не отвечал. Вот сейчас отвечаю — в первый и последний раз.

в: С чем, на ваш взгляд, связано то отторжение, которое вы вызываете у многих людей, в частности у критиков?

о: С завистью. Зависть — мать злобы и ненависти. Вполне естественно, когда больные люди завидуют здоровым.

в: Ну почему же? Бывают больные, которые по степени великодушия и благородства дадут фору любому здоровяку.

о: Конечно. Но я говорю сейчас о правиле, а не о замечательных исключениях из него. На самом деле великое счастье, что эти люди меня не любят. В противном случае пришлось бы уходить из профессии. Полюбили — значит, я такой же, как они, значит, и я заболел. А их ненависть — это лакмус для меня. Маяк, подтверждающий, что я иду правильной дорогой. Поэтому делайте что хотите, пишите про меня что хотите, но только не смейте меня хвалить.

Ведь это не сегодня началось. Ты видела книгу «Ошибки «Сибирского цирюльника»? Ну что ты! Издана в Швеции. Вот такой том. Сколько пуговиц на мундирах, это не так, то не эдак... В 1999 году. В стране, где на тот момент кино просто отсутствует как вид искусства. Крупная газета, подводя итоги года, позволила себе сказать, что «Сибирский цирюльник» — самый большой экономический провал. «Никита Сергеич за время простоя потерял нюх и коммерческую хватку»... Это пишется про картину, которая собрала 2 миллиона 600 тысяч долларов при прокате в 36 кинотеатрах, существовавших тогда на всю страну. А сколько бы мы собрали в трехстах кинотеатрах, если бы «Цирюльник» вышел в стране с нормальным кинопрокатом? Но об этом не пишется.

в: Кстати, как прошли «12»? Какой у них бокс-офис?

о: Для своей категории — очень приличный. Мы собрали около шести миллионов долларов, больших денег не заработали, но, конечно, вышли в плюс.

в: Как бороться с завистью? Рецепт от Михалкова.

о: Суди о своей жизни по тем, кто живет хуже тебя, а не по тем, кто живет лучше.

в: Это с собственной завистью так бороться хорошо. А с чужой?

о: Надо просто пожалеть. Молиться за них, и все.

в: А вот, например, ваш отец — как он переносил зависть? Ведь, насколько я понимаю, ни особенно верующим, ни воцерковленным человеком его назвать нельзя.

о: А он ребенок. Ему всю жизнь 13 лет, как мама говорила. Он и страдал по-детски. И способы защиты от зависти у него были соответственные. Снежок кинуть, а не донос написать. Он чистейший человек в этом смысле. Мог ругаться, но не мстил никогда никому. И сам зависти лишен напрочь. Может, потому что был обласкан. Да и потом, с таким дарованием еще кому-то завидовать?..

«Я сам знаю, что эти финалы разрушают уровень картины»

в: В фильме «12» есть точка, на которой подрываются даже те, кто до этого смотрел картину на одном дыхании. Когда ваш герой произносит: «Русский офицер бывшим...» — «не бывает» опущено, но угадывается — и роняет слезу. Я подозреваю, что на «дяде Николае» вы просто сэкономили, у него должны были быть свои флэшбэки, которые объяснили бы нам, что жизнь у него была непростая, отставка — вынужденная. Таким образом нас бы подвели к слезе через определенную историю...

о: В принципе вы правы, на Николае я экономил время, просто потому, что не видел необходимости все это разъяснять. Мне кажется, и так очевидно, что он офицер, прошел Чечню, глубоко оскорблен и тем, что происходило там, и тем, что случилось в его собственной жизни. Когда выйдет четырехсерийный телефильм «12», конечно, это будет яснее. Но поразительно, что меня обвиняют и в том, что я слишком подробно все объясняю, и в том, что я чего-то недоговариваю. Видимо, неприязнь к моей личности застилает для некоторых людей все остальное.

в: Знаю зрителей, которым не понравилась назидательность финала, кого раздражает символическое присутствие воробья и иконки.

о: Воробей совершенно неожиданно прилетел ко мне на Иордане. Я там работал, правил сценарий. В ста километрах от места, где крестился Спаситель. Я понимаю, что опять подставляюсь, что найдутся люди, которые скажут, что все это — пошлая мистика, но другого объяснения нет. Мне нужен был воробышек как некое послание. Чтобы еще раз напомнить, что есть высшие силы, которые все видят. Если ты заметила, он вступает в дело, только когда это необходимо.

Я сам знаю, что этот финал — точнее, эти финалы разрушают художественный уровень картины. Я это знаю. Мы об этом много говорили с моими соавторами Сашей Новотоцким и Володей Моисеенко. И все же решили оставить. Та девочка, которая пишет в интернете, что она пришла в зал, набила рот попкорном, а жевать начала на улице, — этой девочке еще кое-что надо объяснять в лоб. И ради нее, ради таких, как она, я готов пойти на понижение уровня. Хотя, на мой взгляд, многое утеряно и той аудиторией — образованной, начитанной, насмотренной, которая смеется над этими финалами и полагает их лишними... Честное слово, я никого ничему не хочу учить. Но, на мой взгляд, сейчас наступает время определенности. Пора договаривать все до конца. Пора озвучить то, что в последние годы произносить вслух было не принято. Вот картина архимандрита Тихона «Византийский урок» — пример, как можно сказать все до конца. Мюнхенская речь президента — пример.

в: Да и речь на последнем Госсовете.

о: Конечно. Только проговаривая определенные вещи, формулируя их, мы сможем наконец понять, кто мы такие.

в: Не приведет ли наша определенность к жесткой конфронтации с Западом, к новой серии «холодной войны»?

о: Конфронтация возникает тогда, когда люди врут. Выдают одно за другое, надеясь, что их партнер или собеседник настолько глуп и необразован, что проглотит эту ложь и не подавится. Опять-таки возвращаясь к фильму отца Тихона — там ясно показано, что менторское, уничижительное отношение Запада к Востоку превалирует еще со времен Византийской империи.

в: Почему — при столь определенных взглядах — вы сочли необходимым полететь в Лос-Анджелес, на церемонию «Оскара»?

о: Во-первых, я повез туда своих коллег, для которых это имеет значение. Во-вторых, я уважаю Американскую киноакадемию — вне зависимости от моего отношения к политике Соединенных Штатов.

в: Фильм «12» разошелся на цитаты, из которых, по-моему, самая востребованная: «Русскому человеку по закону жить скучно». Иногда настолько скучно, что он решается на убийство. Как вы относитесь к историям Виталия Калоева и питерского боксера Кузнецова?

о: Человек, поставленный в необходимость убить, достоин огромной жалости. Страшно быть убитым, но не менее страшно быть убийцей. Ему до конца жизни придется носить ад в своей душе и пытаться отмолить этот грех.

в: Вы всегда открыто говорите о своей вере. Даже имя свое трактуете не только как «победитель», что понятно — корень греческий, но еще и «бесогон». Почему «бесогон»?

о: Есть икона «Святой Никита, изгоняющий бесов». В святцах несколько Никит, мои именины как раз выпадают на бесогона. На меня подали в суд и требовали моего медицинского освидетельствования, когда я на прошлом съезде Союза кинематографистов сказал с трибуны: «Ребята, я же слышу, как вы там копытцами по углам щелкаете и хвостами о ножки стульев бьете...»

в: Не боитесь, что вас назовут не бесогоном, а мракобесом? Корень один, но смысл разный...

о: Да пусть называют. Чем больше клевещут, тем чище душа. Это не мои слова, это мне священник однажды сказал.

в: Кстати, как результаты освидетельствования?

о: Здоров. Даже слишком.

в: Насколько я понимаю, для вас «здоровый» — вообще высшая похвала.

о: Правильно. Душа должна быть здорова, в первую очередь, ну и тело, конечно, желательно. Потому что у здорового человека и взгляд здоровый. Здоровье — это здОрово.

в: И здорОво... Вы участвовали в последнем Госсовете, где обсуждалось, какой станет Россия к 2020 году. А может так случиться, что к тому времени мы увидим картину «Утомленные солнцем-3»?

о: Вряд ли. У меня столько еще несделанного, недосказанного, что хотелось бы хоть частично реализовать...

в: Что именно?

о: Ну, во-первых, «Солнечный удар» Бунина. И «Однажды в России». Это энциклопедия современной российской жизни. Но не как «12». С другой стороны.

в: По типу «Однажды в Америке»?

о: Да... Вот представь: 90-е годы. Японский ресторан. Очень дорогой. Официант приносит, уносит блюда. За столом компания мужиков. Пробуют есть палочками — не очень получается. Разговоры ни о чем. Вдруг — звонок мобильного. Замолкают на секунду... Нет, не то. Опять что-то заказывают, пробуют. Официант сгребает остатки, уходит на кухню, камера за ним, мы видим, как все это — ш-ш-ш, в помойное ведро. И в том числе — мобильный телефон.

Из ведра телефон попадает в мусорный бак. У бака сидит бомж. Как потом выясняется, бывший научный работник. Слышит звонок, достает трубку, отвечает. Ему говорят: «Ждем через двадцать минут по такому-то адресу...» Это завязка. Дальше этот человек на абсолютно авантюрной основе попадает в такую драматургическую спираль...

в: Звучит захватывающе. Вас потянуло на триллеры?

о: Это не триллер, это сага.

«Единственный раз в жизни встал на коньки, и в тот день у меня увели девушку»

в: Почему все-таки Дапкунайте не снимается в «Утомленных солнцем-2»?

о: Скажу так: я бы очень рекомендовал Ингеборге тщательнее отбирать своих агентов в России.

в: Говорили, будто вас развело некое телешоу, в котором она участвовала.

о: Это одна из причин. Я ее предупреждал, что такие шоу очень подрывают образ артиста в глазах зрителей.

в: То есть вы являетесь противником танцев со звездами, звезд на льду, цирков, рингов и прочего?

о: Ни в коей мере. Все, вами перечисленное, интересно смотреть. Я говорю о реалити-шоу — «Большой брат», «Дом-2», где, по-моему, ни разу ни у кого из участников ни одной книжки не появилось на тумбочке.

в: Значит, Дапкунайте пострадала из-за «Большого брата». А, кстати, будь вы сейчас молодой звездой, в каком шоу согласились бы участвовать?

о: Ну, во-первых, я и в своем нынешнем возрасте поучаствовал бы с удовольствием. Если бы время нашлось. Это азартно, это весело...

в: О, после нашего интервью к вам ломанутся с приглашениями. По-моему, вам подходят бокс и джигитовка. Или работа с хищниками.

о: Если выбирать, исходя из соответствия характеру, — пожалуй. А если на преодоление себя — это лед. Я единственный раз в жизни встал на коньки, в тот день у меня увели девушку, и я — в знак протеста — никогда больше на каток не ходил.

в: Увели, пока вы учились кататься?

о: Ну да. Она была на фигурных коньках, мой товарищ — на «канадах» хоккейных, а я — на двухполозных, которые прикручивались к валенкам...

в: Минуточку. Сколько же вам было лет?

о: Лет десять.

в: Рановато у вас начали девушек уводить.

о: Это послужило мне уроком.

в: Никогда больше не вставать на коньки?

о: Заботиться о том, чтобы не уводили девушек.

в: Как вы относитесь к пародиям на себя самого? В основном Галкин этим увлекается. Видели в его новогоднем шоу, как Михалков режиссирует зимнюю Олимпиаду в Сочи?

о: Нет. А что там было?

в: Очень смешно, по-моему. Например, Михалков упорно называет биатлонистов охотниками. «Выстрелил и стой на месте. Куда ты побежал? Ты же русский человек! Тебе собака все принесет...» Или конькобежцу: «Что ты согнулся в три погибели? Ты же русский человек! Распрямись!» — «Так ведь последним приду, Никита Сергеевич!» — «Ничего, я смонтирую — придешь первым...» Так, по вашему хохоту понятно, что к пародистам вы лояльны.

о: Да я вообще лояльный человек. Я не знаю, кто и зачем про меня всякие ужасы сочиняет. Странные люди: сами придумывают монстра, и сами потом его боятся. Ты не представляешь, до какого абсурда иногда доходит. Не для печати: тот же Галкин отказался участвовать в церемонии вручения «Золотого орла». Что-то там у него не сложилось. Ну, отказался и отказался. Так Алла Пугачева пришла к управделами президента Кожину и попросила: «Защитите Галкина! Михалков его теперь в порошок сотрет...» Почему?! За что?! Что случилось? Конечно, это некрасиво, он отказался за день до церемонии. Но у меня Меньшиков отказался участвовать в «12» за полтора дня до начала съемок. Другой разговор, что, кто прав, кто виноват, — Бог рассудит. Но чтобы я начинал гонения?! Бред!

в: Потрясающая история. Почему же не для печати? Давайте ее оставим, пожалуйста!

о: Ну хорошо.

в: Всякий раз, когда в России умирает известный в прошлом, но забытый и брошенный в старости актер, первый вопрос: где был Союз кинематографистов? И конкретно: где был Михалков?

о: Михалков был там, где мог быть. Мы встретились с Михаилом Кононовым, я спросил: «Какие у тебя проблемы? Скажи, что тебе надо?» Он сказал, я это сделал. Что касается ситуации в целом, то я — как председатель Союза кинематографистов — говорил, что деньги, вырученные от продажи Киноцентра, надо оставить как пенсионный фонд и фонд экстренной помощи. А не тратить их на перманентный ремонт умирающего Дома кино. Я четыре раза предлагал его сломать, найти инвестора, построить новый. Не хотят. Меряют по себе: на строительстве можно столько украсть — как мы бы это сделали, поэтому не дадим Михалкову ничего делать, чтобы он не украл... Ты не представляешь, сколько я денег — своих личных денег — потратил на Союз. На пенсионеров, на больных. Но когда я об этом сказал вслух, в зале захихикали: «Никита Сергеевич, это ведь интимная вещь». Да, интимная. А почему вы — интимно — от своих гонораров, от своих клубов не отстегнете что-нибудь нищим и больным?

В итоге мы с Виктором Вексельбергом создали фонд «Урга — территория любви». Фонд сможет тратить 25 миллионов рублей в год — в основном на медицинское обслуживание вдов, пожилых деятелей кино, ну и молодых, если, не дай бог, с ними случится что-то серьезное.

в: До сих пор очень часто в Рунете — как только заходит речь о Михалкове и надо увесистый камушек кинуть в огород, — вспоминают историю десятилетней давности с лимоновцем.

о: С чем?

в: С кем. С лимоновцем, который пришел к вам на мастер-класс и бросил яйцо. Вы приказали охране его схватить, подошли — и ботинком по ро... пардон, по лицу.

о: Ты имеешь в виду того парня, у которого еще и пистолет нашли?

в: Этого я не знаю.

о: Зато я знаю. У него нашли газовый пистолет. А в Самаре те же лимоновцы пытались плеснуть в меня серной кислотой. В Питере — кинули нож. Пока у меня сил хватит, я буду бить любого, кто посмеет посягнуть на мою честь и безопасность. А также на честь и безопасность моих близких. Бить буду в кровь — так и запиши. А вся эта интеллигентская херня: «Бедного мальчика ботинком...» Ты поднял руку — будь готов отвечать.

в: А как же «подставь другую щеку»?

о: Я сожалею, что, может быть, в этом вопросе мне не хватает смирения. Но тогда надо быть отшельником, монахом. Я не монах, силы у меня есть, я много занимаюсь спортом, так что — не умеют любить, пусть боятся.

в: А вы сами чего-нибудь боитесь?

о: Конечно. Много чего боюсь. Себя потерять боюсь — в первую очередь... Понимаешь, я не хочу рассказывать людям — тем людям, которые на полном серьезе сочувствуют этому лимоновцу и проклинают Михалкова, о жутком творческом одиночестве. О том, как не хватает ушедших — того же Паши Лебешева. О том, как трудно бывает, когда на тебя одного все наваливается и не у кого спросить совета. У меня замечательные друзья, соратники, высочайшие профессионалы, один Леня Верещагин чего стоит, но все же есть вещи, так глубоко и почти невидимо запрятанные, что ощутить правильность пути можно, только протоптав все тропинки, долго и мучительно нащупывая правильную дорогу. И тут так нужны попутчики, которые понимают тебя и мучаются вместе с тобой...

в: Никита Сергеевич, последний вопрос: насколько искренне вы отвечали?

о: А ты сама не чувствуешь?

ИЗВЕСТИЯ