Выдержки из беседы об основах режиссуры, которая состоялась 18 апреля 2005 года в Доме кино со студентами творческих ВУЗов страны:

«Биологическая память — инструмент, который режиссер дает зрителю, чтобы тот сам этим пользовался во время просмотра картины. Образ жары — это не обязательно расстегнутая рубашка, обмахивание газетой. Нужен образ, когда видишь и говоришь: точно, именно так и было со мной! Например: шоссе, над ним марево, черная машина с закрытыми окнами в ореоле дрожащего воздуха. И когда человек подносит руку к ручке машины и берет платок, чтобы взяться за нее и не обжечься — все понимают, что должно твориться в машине. Это и есть включение биологической памяти...»

«Длинный план важен для нагнетания эмоций. Очень важно, чтобы все в кадре до миллиметра, до мельчайшей детали было выверено, чтобы зритель не смог разоблачить режиссера. Чем длинее общий план, тем больше уверенность зрителя, что в этом есть некий смысл, и тем важнее план, который придет на смену. Им можно подтвердить ощущение созданное до, или, наоборот, опровергнуть, создав новую эмоцию...»

«Очень важны репетиции. Именно они наполняют актера настолько, что он уже может «плыть» по роли, легко импровизировать. Проблема сегодняшней кинорежиссуры именно в отсутствии репетиционного периода. Многие уверены, что достаточно сказанных слов, а они без энергетического наполнения ничего не значат...»

«Ценность документального кино в том, что оно вынуждено исследовать человека, в то время как художественное кино все чаще об этом забывает...»

«Сценарий — не Библия, не догма, а лишь повод для фильма...»

«Музыка — контрапункт к сцене, а не иллюстрация. Если сцена живет и без музыкального сопровождения — отказывайтесь от него! Сэкономьте его лучше для других сцен. Все, что мы слышим — это и есть музыка, потому, если есть звук ветра в проводах, или шелест бьющейся на сквозняке занавески надо использовать их...»

«Кино — это категория и количество вопросов, а не категория и количество ответов...»